Другое было то, что, прочтя много книг, он убедился, что люди, разделявшие с ним одинаковые воззрения, ничего другого не подразумевали под ними и что они, ничего не объясняя, только отрицали те вопросы, без ответа на которые он чувствовал, что не мог жить, а старались разрешить совершенно другие, не могущие интересовать его вопросы, как, например, о
развитии организмов, о механическом объяснении души и т. п.
Неточные совпадения
Организм, разрушение его, неистребимость материи, закон сохранения силы,
развитие — были те слова, которые заменили ему прежнюю веру.
Развитие в материальном плане идет от элементарного природного
организма к сложной искусственной машине.
Только тот достигает свободы духа, кто покупает ее дорогой ценой бесстрашного и страдальческого
развития, мукой прохождения через дробление и расщепление
организма, который казался вечным и таким уютно-отрадным.
Положим, тоже приблизительно, что до 70 лет доживает такая же пропорция женщин, какая из мужчин доживает до 65; если мы сообразим разность сроков
развития, перевес крепости
организма женщины выставится гораздо сильнее, чем предполагает статистик, не бравший в расчет разности лет совершеннолетия.
— Конечно, мой милый. Мы говорили, отчего до сих пор факты истории так противоречат выводу, который слишком вероятен по наблюдениям над частною жизнью и над устройством
организма. Женщина играла до сих пор такую ничтожную роль в умственной жизни потому, что господство насилия отнимало у ней и средства к
развитию, и мотивы стремиться к
развитию. Это объяснение достаточное. Но вот другой такой же случай. По размеру физической силы,
организм женщины гораздо слабее; но ведь
организм ее крепче, — да?
Церковь есть богочеловеческий
организм, история Церкви есть богочеловеческий процесс, и потому есть
развитие.
Во-вторых, не от одного
развития вкусов и требований зависит увеличение суммы страданий, но и от того, что сами страдающие
организмы существенно изменились.
Такова основа всех действий характера, изображенного в «Грозе». Основа эта надежнее всех возможных теорий и пафосов, потому что она лежит в самой сущности данного положения, влечет человека к делу неотразимо, не зависит от той или другой способности или впечатления в частности, а опирается на всей сложности требований
организма, на выработке всей натуры человека. Теперь любопытно, как развивается и проявляется подобный характер в частных случаях. Мы можем проследить его
развитие по личности Катерины.
В науке совсем напротив: идея существует в логическом
организме, все частное заморено, все проникнуто светом сознания, скрытая мысль, волнующая и приводящая в движение природу, освобождаясь от физического бытия
развитием его, становится открытой мыслию науки.
Отвлеченная мысль осуществляется в цехе, группа людей, собравшихся около нее, во имя ее, — необходимый
организм ее
развития; но как скоро она достигла своей возмужалости в цехе, цех делается ей вреден, ей надобно дохнуть воздухом и взглянуть на свет, как зародышу после девятимесячного прозябения в матери; ей надобна среда более широкая; между тем и люди касты, столь полезные своей мысли при начальном
развитии ее, теряют свое значение, застывают, останавливаются, не идут вперед, ревниво отталкивают новое, страшатся упустить руно свое, хотят для себя за собою удержать мысль.
В науке истина, облеченная не в вещественное тело, а в логический
организм, живая архитектоникой диалектического
развития, а не эпопеей временного бытия; в ней закон — мысль исторгнутая, спасенная от бурь существования, от возмущений внешних и случайных; в ней раздается симфония сфер небесных, и каждый звук ее имеет в себе вечность, потому что в нем была необходимость, потому что случайный стон временного не достигает так высоко.
Точно также ненормально и
развитие того
организма, в котором усиленной деятельностью мускулов ограничивается и заглушается
развитие нервной системы и особенно мозга.
Словом — под здоровьем нельзя разуметь одно только наружное благосостояние тела, а нужно понимать вообще естественное гармоническое
развитие всего
организма и правильное совершение всех его отправлений.
Таким образом, тот
организм, в котором
развитие мозговых отправлений поглощает собою все другие, развивается ненормально, болезненно.
Опираясь на эти исследования, мы уже смело можем сказать теперь, что естественное, правильное, здоровое
развитие всех сил
организма гораздо более значит для умственной деятельности, нежели всевозможные искусственные внушения.
Мир является великой иерархией идейных существ, идейным
организмом, и в этом постижении софийности «мертвого» мира лежит заслуга оккультизма [Под оккультизмом я разумею здесь не столько современный, школьный оккультизм, воспитываемый особой тренировкой, но общую природную способность человека проникать за кору явлений, особенно свойственную народам в ранние эпохи
развития и отразившуюся в сказке, эпосе, фольклоре, верованиях и «суевериях».], сближающая его с ««поэтическим восприятием» природы вообще.
Бодростина весело рассмеялась и заметила своему собеседнику, что он неосторожно богохульствует, порицая совершенство творения, чего ему, как спириту, делать не надлежит; но он категорически опроверг это обвинение и доказал, что именно как спирит-то он и прав, потому что признает планету и обитающие на ней
организмы еще в периоде самого раннего
развития и верит, что в далеком или в недалеком будущем воспоследуют усовершенствования, при которых нынешняя и все более и более усиливающаяся власть женщин над мужчинами упразднится.
Иван Павлович следил за ней тревожным взглядом. Он один из окружающих ее понимал страшную опасность, в которой она находится, видел быстрое
развитие ее внутренних, нравственных страданий, в таких резких формах отражающихся на ее и без того слабом
организме. Он чуял приближающуюся беду и оставался бессильным, немым зрителем угасающей юной, дорогой для него жизни.
[ «Всякий человеческий труд, заключающий какую-либо долю изобретательности, всякий произвольный акт, заключающий долю свободы, всякое движение
организма, проявляющее его самопроизвольность, — вносит в мир нечто новое» (фр.).] Ho Бергсон подчеркивает, что творческое
развитие не есть создание новых вещей, а лишь нарастание действия (с.